ПЕНЗЕНСКАЯ ОБЛАСТЬ

Древнейшие следы человеческой деятельности на территории совр. П. о. относятся к мезолиту, вероятно - к его поздней части. Примокшанье входило в сферу влияния культур Поочья (бутовская культура, иеневская культура), в Посурье представлена традиция использования трапециевидных микролитов в качестве вкладышей или наконечников стрел, к-рая широко распространена в Н. Поволжье.

Переход к неолиту представлен на стоянке Озименки 2 (Наровчатский р-н), по керамике близкой к елшанской культуре (ранний неолит Самарского Заволжья). Ряд памятников Посурья близок к средневолжской культуре. На них фиксируются также черты, характерные для керамики верхневолжской, среднедонской, волго-камской культур, что позволяет рассматривать регион как контактную зону. С сер. IV тыс. до Р. Х. с севера по Мокше распространились традиции, для которых показательна ямочно-гребенчатая и гребенчато-ямочная керамика (льяловская культура, балахнинская культура).

В раннем энеолите (ок. 2-й пол. IV тыс. до Р. Х.) на юг территории совр. П. о. из степного Поволжья проникли традиции родственных самарской и хвалынско-среднестоговской культур, в основе хозяйства к-рых было скотоводство (крупный рогатый скот, лошади, овцы). Находки на стоянке Софьино (Сердобский р-н) свидетельствуют о контактах самарской и льяловской культур. В сер. III тыс. до Р. Х. с севера распространилась волосовская культура, носители к-рой ассимилировали местное население. В позднем энеолите с ними контактировали носители имеркской культуры, сложившейся на основе традиций, представленных памятниками дубровичского типа. Это население пришло на Мокшу и Суру из В. Поднепровья под давлением групп, принадлежавших к культурно-исторической общности шнуровой керамики.

В начале бронзового века, на рубеже III и II тыс. до Р. Х., местное население было рассеяно и частично ассимилировано носителями балановской культуры в ходе их продвижения по северу лесостепи к Волге и Каме. В это же время с юга на территорию совр. П. о. проникали группы носителей катакомбной и полтавкинской культур. Из бассейна Дона на Мокшу распространилась иванобугорская культура (для нее характерна орнаментация керамики ромбическими отпечатками и ромбическими фигурами из оттисков зубчатого штампа). Ее памятники на территории современных П. о. и Мордовии. П. Д. Степанов и др. выделяют в особую примокшанскую культуру. Из юж. районов Ср. Поволжья в верховья Суры проникли носители вольско-лбищенской культуры, традиции к-рой восходили к посткатакомбным культурам и группам, входившим в общность культур шнуровой керамики.

В нач. II тыс. до Р. Х. на территорию совр. П. о. вторглись носители абашевской культуры и вступили в военные столкновения с балановцами. Немногочисленность абашевской керамики на Суре и Мокше свидетельствует о непродолжительном обитании здесь носителей этих традиций. В 1-й трети II тыс. до Р. Х. в степной части территории совр. П. о. распространяется срубная культура (общность), к-рая включила и местные традиции. В Прихопёрье преобладало влияние среднедонского варианта срубной общности; В. Посурье являлось контактной зоной этого и средневолжского вариантов. Севернее сложились памятники аким-сергеевского типа, связанные с традициями юго-вост. окраины поздняковской культуры. Здесь же фиксируется влияние раннеприказанской культуры Ср. Поволжья, затем, особенно в финале бронзового века,- культуры текстильной керамики. В финале бронзового века на Мокше и на землях в верхнем течении Суры появились и носители традиций бондарихинской культуры.

К раннему железному веку (VII в. до Р. Х.- первые века по Р. Х.) в сев. районах совр. П. о. относятся памятники городецкой культуры, расположенные локальными группами, тяготеющими к лесным массивам и поймам рек Выша, Мокша, к верховьям Суры; отдельные памятники известны на реках Хопёp и Ворона. Более 30 находок биметаллических и железных мечей, кинжалов, наконечников копий раннекочевнических типов в основном VII/VI-V/IV вв. до Р. Х. и впускного савроматского погребения в кургане у с. Марьевка (Кузнецкий р-н) свидетельствуют о включении юж. части территории совр. П. о. в зону влияния савроматской археологической культуры и ранней из сарматских археологических культур.

Наровчатское городище. Остатки постройки с подпольным отоплением (по А. Е. Алиховой). Фотография. Нач. 60-х гг. XX в.

Наровчатское городище. Остатки постройки с подпольным отоплением (по А. Е. Алиховой). Фотография. Нач. 60-х гг. XX в.

С XI в. В. Посурье, а с XII в. и В. Примокшанье входили в Волжско-Камскую Булгарию. Там наряду с типичными древнемордов. памятниками выделяются укрепленные центры юловско-золотаревского типа. Расцвет этих центров связан с функционированием торгового пути из Киева в Булгар, со стратегическим значением региона для контроля над Окско-Сурским междуречьем, где сталкивались интересы Волжско-Камской Булгарии и Сев.-Вост. Руси, для обороны против половцев, господствовавших в волго-донских степях. В военных центрах региона прослеживается влияние аскизской культуры, что объясняют присутствием в гарнизонах выходцев из Сибири. Есть т. зр. о принадлежности части населения к буртасам, к одному из центров к-рых относят Пургасову вол.

В кон. 30-х - нач. 40-х гг. XIII в. территория совр. П. о. подверглась разгрому в ходе монг. нашествия и вошла в состав Орды. Остатками ордынского г. Мохши (Мохша) - адм. центра, контролировавшего земли, населенные мордвой-мокшей, по всей видимости, является Наровчатское городище, расположенное на левом берегу р. Шелдаис (левый приток р. Мокша), частично под застройкой совр. с. Наровчат (районный центр П. о.). В рус. летописях этот город и его окрестности назывались Наручадь; упомянуты в связи с событиями «великой замятни» в Орде в 60-х гг. XIV в. Наручадь захватил золотоордынский «князь» Тагай (Тягли) и оттуда в 1365 г. совершил поход на земли Рязанского княжества, но был настигнут Рязанским вел. кн. Олегом (Иаковом) Иоанновичем с союзниками, разбит и с трудом спасся бегством. Вероятно, именно Мохши упоминается в числе городов, разоренных во время похода Тимура (Тамерлана) в 1395 г. На городище исследованы остатки мечети, бань, кирпичных домов и др. К мусульм. кладбищу г. Мохши относятся остатки монументальных мавзолеев с синими и голубыми изразцами. По-видимому, с Наровчатским городищем связан мордов. могильник, исследованный близ бывш. слободы Ст. Сотня (ныне в черте с. Наровчат, в 1,5 км от его центра).

История региона в XV - сер. XVI в. является предметом дискуссии. Устоявшееся представление о нахождении территории совр. П. о. в составе Казанского ханства в сер. XV - сер. XVI в. было в 1998-1999 гг. оспорено В. В. Первушкиным и С. Л. Шишловым. Они сформулировали концепцию о существовании на этой территории политического образования Темниковская Мещера во главе с потомками Чингисида Бехана (2-я пол. XIV в.). Центрами являлись г. Сараклыч (до кон. XIV - нач. XV в.; оставлен из-за эпидемии), Каньгушское городище (непродолжительное время) и г. Темников (с 1-й пол. XV в.). По мнению авторов концепции, судя по жалованным грамотам вел. князей Московских и царей (с 1547) местным князьям, Темниковская Мещера добровольно вошла в состав Русского гос-ва в 1-й четв. XVI в., а Беханиды до нач. XVII в. сохраняли контроль над значительной частью своих владений в качестве служилых князей. При этом сам г. Темников после его переноса в 1536 г. на новое место управлялся рус. воеводами и стал центром обширного Темниковского у.

Большинство верующих в П. о.- православные. По данным Мин-ва юстиции РФ на 13 мая 2019 г., в П. о. зарегистрированы 557 религ. орг-ций, из к-рых 425 представляют РПЦ (входят в Пензенскую митрополию). Также действуют 5 общин старообрядцев, 1 - католиков, 27 - протестантов, 96 орг-ций мусульман, 1 - община иудеев, 1 - адептов международного об-ва «Сознание Кришны», 1 - бахаистов.

Русская Православная Церковь

Распространение старообрядчества в Пензенском крае стало следствием карательной политики гос-ва против старообрядцев в центральных районах страны. Первый редактор неофиц. части «Пензенских епархиальных ведомостей» прот. И. П. Бурлуцкий полагал, что «начало раскола в пределах нынешней Пензенской епархии относится к тому времени, когда по усмирении раскольнического бунта в Соловецкой обители (1676) и в Москве (1682) правительство обнародовало строгие меры против раскола - отыскивать раскольников, судить их по правилам церковным и, в случае нужды, предавать градскому суду, а воеводам в этом деле оказывать всякое содействие духовенству» (Пензенские ЕВ. 1871. Ч. неофиц. № 12. С. 353). Первым серьезным отзвуком влияния взглядов старообрядцев, рассматривавших царя Петра I Алексеевича как антихриста, стало дело монаха пензенского Иоанно-Предтеченского мон-ря Варлаама (в миру Василий Андреевич Левин). Потрясенный смертным приговором царевичу Алексею Петровичу и казнью его сторонников (1718), капитан В. А. Левин укрепился в убеждениях, что Петр I - антихрист, оставил военную службу и принял монашеский постриг. Свои взгляды мон. Варлаам распространял в мон-ре, а 19 марта 1722 г. на Базарной пл. Пензы публично объявил императора антихристом. Был арестован, доставлен в Москву и подвергнут пыткам в Тайной канцелярии (под пытками оговорил 16 чел.), после чего по указу Петра I обезглавлен 26 июля того же года. Голова мятежника была доставлена в Пензу и выставлена на столбе «для вечного страху и показания злых дел его». За «недоношение» по делу мон. Варлаама в Пензе были обезглавлены священники Глеб Никитин, Иоанн Степанов, игум. Иоанно-Предтеченского мон-ря Михаил и старец Иона. Все монахи Иоанно-Предтеченского мон-ря были арестованы одновременно с Варлаамом и освобождены лишь в февр. 1723 г. По указанию Синода мон-рь велено было «опустошить всеконечно», разобрать до основания, а братию и имущество перевести в пензенский Преображенский мон-рь.

В XVIII в. численность старообрядцев в регионе была невелика и к кон. 70-х гг. составляла, по неполным данным, всего 260 чел. В 1827 г. в Пензенской епархии насчитывалось 11 835 старообрядцев и сектантов обоего пола (Плоткин. 2002. С. 51), гл. обр. в Чембарском у. (3765 чел.), Нижнеломовском у. (1633 чел.) и Наровчатском у. (1593 чел.). К 1867 г. их число возросло до 14 534 чел. обоего пола (Там же). По отчету совета Иннокентиевского братства в 1894-1895 гг. в епархии насчитывалось 20 054 старообрядца (Там же. С. 52), в 1897 г. - 20 223 чел. (9793 мужчин и 10 430 женщин; см.: Там же). К 1914 г. численность старообрядцев в Пензенской губ. составляла 20 474 чел., большинство являлись поповцами (беглопоповцами и последователями Белокриницкой иерархии, между к-рыми в регионе не было четкого разделения, в одних и тех же деревнях и селах имелись представители обоих согласий). К 1913 г. численность поповцев достигала 15 500 чел. (Пензенские ЕВ. 1913. Ч. неофиц. № 22. С. 912-913).

По всей вероятности, под влиянием Иргизских монастырей беглопоповцы появились в Чембарском у., где проживали в с. Агапове (ныне не существует) с окрестными деревнями Топориха (ныне село Белинского р-на) и Белозёрка (ныне село Башмаковского р-на). К сер. XIX в. там проживали свыше 1000 старообрядцев-беглопоповцев (500 мужчин и 516 женщин). С 1850 г. постоянным попом в Агапове стал Максим Горбунов, а затем - Степан Корчажников, возведенные в сан белокриницким еп. Антонием (Шутовым). В приходе с. Тарханы Чембарского у., в деревнях Дерябихе, Аполихе (Ст. Опалиха; ныне Апалиха) и Алексеевке, в сер. XIX в. насчитывалось 632 старообрядца (307 мужчин и 325 женщин) (Там же. С. 55).

В 60-х гг. XIX в. моленная беглопоповцев действовала в с. Головинская Варежка Нижнеломовского у.

В Наровчатском у. центром беглопоповцев стало с. Абашево Наровчатского у., в 1885 г. численность старообрядцев там составляла 837 чел. (Там же. С. 56, 58).

К нач. XX в. беглопоповцы были представлены в Пензенской губ. 3 согласиями: перемазанцами, дьяконовцами и лужковцами. Перемазанцы проживали в Пензе, Мокшанском у. (села Азясь, Белогорка, Богородское, Елизаветино, Знаменское, Царёвщино, дер. Варваровка и др.), Наровчатском у. (села Абашево, Паны, Рыскино, Никольское (Ушивые Буды, ныне дер. Буды) и дер. Самоволька (Шигаево; ныне Самовольевка) (3 последних пункта ныне в Республике Мордовии)). К 1914 г. численность перемазанцев составляла 2460 чел. Дьяконовцы проживали в Мокшанском у. (села Казачья Пелетьма, Нагорная Пелетьма и Пособная (Посопная) Пелетьма, деревни Дуловка, Кугушевка (ныне не существует) и Ломовка), Нижнеломовском у. (села Каменка, Кочетовка,Кувака, Ростовка, деревни Кургановка, М. Верхи (ныне в составе дер. Б. Верхи) и др.), Чембарском у. (с. Аргамаково, дер. Петровка). К 1914 г. их насчитывалось 3221 чел. Местами проживания лужковцев были Городищенский у. (села Архангельское-Куракино, В. Шкафт, Иванырс, Н. Шкафт, Павловское-Куракино (ныне Павло-Куракино), Б. Пермиёво, дер. Б. Садовка) и Чембарский у. (с. Поим). К 1914 г. их насчитывалось 1502 чел. Общее количество старообрядцев-беглопоповцев в Пензенской губ. на 1914 г. составляло 7183 чел.

Представители распространившей свое влияние в регионе в сер. XIX в. Белокриницкой иерархии проживали к нач. XX в. в Городищенском у. (села Аришка, Павловское-Куракино, Уранка, дер. Б. Садовка), Мокшанском у. (села Бекетовка, Белогорка и Елизаветино, дер. Варваровка), Чембарском у. (села Грязнуха (ныне Ульяновка), Крюковка (ныне Крюково), Мача (ныне Пушанино), Митрофаново, Поганка (ныне Шереметьево), Поим, Свищёвка, деревни Белозёрка, Голощапово, Дерябиха, Котиха, Нов. Опалиха (Апалиха; ныне Алексеевка), Плетнёвка, Ст. Опалиха (ныне Апалиха), Топориха). Городищенские и мокшанские окружники находились в юрисдикции епископа Саратовского, а чембарские - архиепископа Московского. Противоокружники проживали в Нижнеломовском у. (села Каменка и Ростовка, деревни Александровка, Дмитриевка и М. Верхи) и находились в ведении епископа Нижегородского. Общая численность последователей Белокриницкой иерархии к 1914 г. составляла 7199 чел.

Беспоповщина была представлена в регионе всеми основными толками - спасовским, поморским, федосеевским, филипповским и странническим (бегунским).

Спасовцы-нетовцы появились в Пензенском наместничестве в кон. 80-х - нач. 90-х гг. XVIII в. из Нижегородского наместничества и первоначально поселились в с. Поим Чембарского у. (Там же. С. 70). Их главным наставником стал крестьянин М. Г. Колесов. Из Поима спасовцы распространяли свои идеи в ближайшие деревни. Так, в 1856 г. нетовцы появились в дер. Котихе (Там же. С. 72). Также в Чембарском у. нетовцы проживали в Агапове, Белозёрке и Топорихе. Благодаря деятельности наставника С. Цацина нетовцы появились в с. Буртас Керенского у. Также они расселились в Саранском у. и Саранске (ныне Республика Мордовия). К 1914 г. в Пензенской губ. насчитывалось 3045 спасовцев (в т. ч. глухие нетовцы (староспасовщина), поющая нетовщина и самокрещены).

Старообрядческая ц. Успения Пресв. Богородицы в с. Поим. Между 1873 и 1876 гг. Фотография. 1929 г.

Старообрядческая ц. Успения Пресв. Богородицы в с. Поим. Между 1873 и 1876 гг. Фотография. 1929 г.

Последователи филипповцев проживали в Пензенском у. (с. Алферьевка, дер. Ниротморцевка) и поддерживали тесные связи с единоверцами Саратовской губ., от к-рых получали денежную помощь. В 1914 г. численность филипповцев составляла 665 чел.

В XIX в. из Москвы в регион пришли федосеевцы, к-рые первоначально проживали только в с. Царёвщине Мокшанского у. и не имели собственного наставника (Там же. С. 72). Позднее они фиксировались также в Городищенском (с. Н. Шкафт) и Пензенском (села Алферьевка и Крутец) уездах. Численность федосеевцев в Пензенской губ. к кон. XIX в. составляла ок. 600 чел.

Идеи странников (истинно правосл. христиан странствующих; бегунов) были принесены в регион из г. Кузнецка, относившегося тогда к Саратовской губ., Евтихием Павловым, к-рый поселился в с. Мордовский Качим Городищенского у. (Там же. С. 75-76). Часть качимских бегунов примкнула к бегунам-безденежникам. В 1882 г. странники были зафиксированы в с. Соколовка Саранского у. (ныне Республика Мордовия; см.: Там же. С. 74; в 1886 - 38 чел., см.: Там же. С. 75), также они проживали и в с. Царёвщине Мокшанского у. (ок. 50 чел., см.: Там же). Помимо этого странники фиксировались в др. населенных пунктах Городищенского у. (села Казарка, Н. Шкафт, деревни Аншлейка, Б. Садовка и др.) и Мокшанского у. (села Казачья Пелетьма, Лунино и др.). В 1914 г. в Пензенской губ. проживали 510 последователей странников.

Первые старообрядческие часовни появились в с. Абашеве Наровчатского у. (до 1834; см.: Там же. С. 57), Нижнеломовском у. (с. Кувака и дер. Александровка; в 1852), в г. Спасске к 1856 г. действовали 2 часовни; в 1891 г. старообрядцы с. Крутец Пензенского у. получили разрешение министра внутренних дел И. Н. Дурново на устройство молельни. С провозглашением манифеста «Об укреплении начал веротерпимости» (1905) порядок регистрации старообрядческих общин и открытия их культовых зданий упростился. В результате к 1911 г. в Пензенской губ. насчитывалось 14 официально зарегистрированных общин, у к-рых было 6 храмов и 57 молитвенных домов.

После революционных событий 1917 г. большинство старообрядческих общин продолжало свое существование, однако антирелиг. политика 20-30-х гг. XX в. привела к их исчезновению.

Организационное возрождение старообрядчества в регионе произошло в 90-х гг. XX - 10-х гг. XXI в., при этом основная часть зарегистрированных старообрядческих орг-ций П. о. находится на территории, принадлежавшей до 1917 г. к Саратовской губ. (Камешкирский, Кузнецкий и Сердобский районы).

В г. Кузнецке зарегистрирована единственная в регионе община Древлеправославной поморской церкви (7 окт. 1997). Оставшиеся 4 орг-ции принадлежат к Русской древлеправославной церкви: приход во имя св. 40 мучеников Севастийских в Пензе (зарегистрирован 29 июня 2011), киновия (мон-рь) в честь Покрова Пресв. Богородицы в с. Софьине Сердобского р-на (15 апр. 2015), община г. Сердобска (8 мая 2015) и община дер. Дмитриевка Камешкирского р-на (12 янв. 2016).

Римско-католическая Церковь

Костел. 1903–1906 гг. Архит. А. С. Федотов. Фотография. Нач. XX в.

Костел. 1903–1906 гг. Архит. А. С. Федотов. Фотография. Нач. XX в.

Католич. община Пензы сложилась в 60-х гг. XIX в. Основную массу членов общины составили сосланные в Пензенскую губ. участники Польского восстания 1863-1864 гг. Помимо них в состав общины входили проживавшие в регионе немцы, а также латыши и литовцы - солдаты местного гарнизона. В 1897 г. в Пензенской губ. проживали 1025 католиков, к нач. XX в.- 1222 католика. В 1876, 1884 и 1888 гг. община подавала прошения об устройстве молитвенного дома, но получала отказы. 5 апр. 1896 г. министр внутренних дел И. Л. Горемыкин дал разрешение на проведение пензенскими католиками молитвенных собраний в центре Пензы, в доме по адресу ул. Московская, д. 30. В сент. 1897 г. губернатор Пензенской губ. кн. П. Д. Святополк-Мирский поддержал прошение католич. общины Пензы об устройстве постоянного молитвенного дома, а в янв. 1898 г. прошение было удовлетворено имп. Николаем II. Община приобрела у У. Сабуровой участок с постройками по ул. Лекарской (ныне Володарского), где и был открыт молитвенный дом. В 1901 г. при общине было создано благотворительное об-во, оказывавшее материальную помощь бедным, а также содержавшее школу и б-ку.

Летом 1901 г. здание молитвенного дома сгорело, и в марте 1902 г. община подала прошение о строительстве на этом же месте культового здания «в виде обыкновенного католического костела». Разрешение было получено, и на добровольные пожертвования прихожан началось его возведение по проекту инженера путей сообщения В. А. Арциша, переработанному пензенским губ. архит. А. С. Федотовым в традиц. готическом стиле с 2 остроконечными башнями по краям. 8 сент. 1906 г. костел был освящен ксендзом К. Довгяловичем в честь Непорочного зачатия Пресв. Девы Марии. К этому времени католич. община насчитывала 1024 чел. Община просуществовала до 20-х гг. XX в., костел был окончательно закрыт в 1931 г. Позднее в нем размещались клуб строителей, зернохранилище, а после перестройки, в ходе к-рой были разрушены башни, с нач. 50-х гг. XX в. в здании находился Пензенский областной дом работников просвещения (ныне офисный центр).

В 1996 г. католич. община в Пензе возобновила свое существование, а 27 июля 1999 г. был зарегистрирован приход в честь Непорочного зачатия Пресв. Девы Марии. Община выдвигала свои претензии на возвращение здания костела, однако они были отклонены Арбитражным судом Пензенской обл. В наст. время молитвенный дом общины расположен в здании по ул. Московской, д. 23а. Приход не имеет собственного священника, окормляется настоятелем костела г. Маркс Саратовской обл. Пензенский приход относится к Средне-Поволжскому деканату епархии св. Климента с центром в Саратове.

Протестантские церкви, деноминации и секты

Ислам

Соборная мечеть в Пензе. 1893–1894 гг. Фотография. 2017 г.

Соборная мечеть в Пензе. 1893–1894 гг. Фотография. 2017 г.

Является одной из традиц. религий региона. Его распространение было связано с нахождением пензенских земель в составе Орды, где в нач. XIV в. ислам закрепился в качестве гос. религии. Известно о существовании как минимум 2 мечетей в г. Мохши: одна была построена из белого камня-известняка и украшена резным растительным орнаментом, другая - из обожженного кирпича. О наличии мечетей в др. населенных пунктах региона в XIV-XVII вв. документальных свидетельств нет, но проживание здесь мусульм. (прежде всего татарского) населения дает возможность предполагать, что они существовали. С началом активной рус. колонизации края в кон. XVI - нач. XVII в. вместе с русскими туда переселялись и татары-мусульмане, в основном служилые люди. В XVII - 1-й пол. XVIII в. в татар. селениях построен ряд мечетей, к-рые в большинстве своем были разрушены в соответствии с указом от 13 апр. 1744 г. Указом Сената от 23 авг. 1756 г. вновь было разрешено строительство мечетей в населенных пунктах, где не проживали православные либо они составляли менее 1/10 всех жителей. По данным 1780 г., в Пензенском наместничестве проживало более 24 тыс. мусульман в Инсарском, Керенском, Краснослободском, Мокшанском, Наровчатском, Нижнеломовском, Саранском и Чембарском уездах. Точное число общин, существовавших в это время, неизвестно. С 1788 г. все общины региона стали подведомственны Оренбургскому магометанскому духовному собранию во главе с муфтием. Местным главой всех мусульман стал ахун, проживавший в с. Яндовищи Инсарского у. (ныне Республика Мордовия). В пределах уездов, где существовали мусульм. общины, было создано 5 управлений во главе с ахунами или имамами-мухтасибами. К 1826 г., по офиц. данным, в Пензенской губ. действовало 70 общин общей численностью 14 294 чел. муж. пола. В 1826 г. в Пензенской губ. имелось 3 ахуна, 49 имамов, 10 указных мулл, 15 неуказных мулл, 2 хатыба, 3 мухтасиба, азанчи (муэдзин).

Новая соборная мечеть в Пензе. 2010–2019 гг. Фотография. 2018 г.

Новая соборная мечеть в Пензе. 2010–2019 гг. Фотография. 2018 г.

При мн. мечетях создавались школы (в 1855 - 40; число обучавшихся - 1769 чел., в т. ч. 1442 мальчика и 327 девочек), содержавшиеся за счет средств родителей учащихся. Обучение носило конфессиональный характер: изучали араб. язык и читали Коран. До 1870 г. эти школы находились в ведении Палаты гос. имуществ, а затем - Мин-ва народного просвещения. В соответствии с Правилами от 26 марта 1870 г. мусульм. общинам было разрешено открывать общеобразовательные учебные заведения с преподаванием на национальных языках при условии введения обучения рус. языку и содержания учителя рус. языка за счет общин. В 1893-1894 гг. Х. Х. Тенишева перестроила купленный ею дом в мечеть с минаретом, а в 1895 г. передала ее мусульм. общине Пензы. В 1894 г. в Пензенской губ. действовало 74 мусульм. школы (9 медресе и 65 мектебе), в 1902 г.- 88 школ (13 медресе и 75 мектебе), а также 2 духовных уч-ща (Пшиминское и Атмисско-Танкаевское в Нижнеломовском у.) (Иванчина А. Г. Национальные учебные заведения в крае // Очерки истории народного образования Пензенского края. Пенза, 1997. С. 177). Согласно данным Всеобщей переписи 1897 г., численность мусульман в Пензенской губ. составила 58 644 чел. К 1910 г. в Пензенской губ. насчитывалось 138 мусульманских общин, а количество прихожан превысило 80 тыс. чел. К 1912 г. в Пензенской губ. при мечетях действовало 99 учебных заведений (в т. ч. 12 медресе и 77 мектебе), в к-рых обучалось свыше 4700 чел.

После революционных событий 1917 г. численность мусульман постепенно уменьшалась. В 1929 г. была закрыта соборная мечеть в Пензе. В 1945 г. в П. о. зафиксировано 7 действовавших мечетей (Кузнецкий, Городищенский, Каменский, Неверкинский, Беднодемьяновский, Сосновоборский районы), из них 4 были открыты в том же 1945 г. Еще 3 мечети открылись в 1946 г., две - в 1947 г. (Королёва, Королёв. 2013. С. 70). Недействовавших мечетей в П. о. в сер. 40-х гг. было 75 (Там же). Основная часть татар. населения П. о. проживала в Кузнецком р-не, где функционировало 5 мечетей. В сер. 40-х гг. XX в. в П. о. было зарегистрировано 14 мусульм. религ. об-в, в каждом из к-рых состояло до 3-4 тыс. чел. (Там же. С. 46). Нерегулярно функционировали незарегистрированные группы мусульман в селах Плетнёвка и Решетино Пачелмского р-на, Татар. Кутеевка Белинского р-на, Усть-Уза Шемышейского р-на (Там же. С. 70). К сер. 60-х гг. XX в. в П. о. действовало 13 зарегистрированных общин и 13 мечетей, а незарегистрированных общин фиксировалось 22 (Там же; Королёва, Королёв. 2014. С. 34). В Пензе для сбора верующих использовались татар. кладбище и дома мусульман. В 60-х гг. XX в. была предпринята неудавшаяся попытка построить на татар. кладбище мечеть под видом здания для хранения похоронного инвентаря. Доходы мечетей П. о. неуклонно росли начиная с 60-х гг. XX в. (в 1964 - 9,9 тыс. р.; в 1969 - 18,6 тыс. р., в 1973 - 23,2 тыс. р., в 1980 - 41,3 тыс. р.; см.: Они же. 2013. С. 139; Они же. 2014. С. 135). Во 2-й пол. 60-х гг. XX в. в с. Б. Труёв Кузнецкого р-на проживал член Духовного управления мусульман (ДУМ) европ. части СССР и Сибири казы Я. С. Юсупов (ум. 1975), к-рому подчинялись мечети Куйбышевской (ныне Самарской), Тамбовской, Ульяновской областей и П. о. Также в П. о. фиксировались т. н. самозваные или нелегальные муллы, к-рые занимались отправлением религ. обрядов, гл. обр. в сельской местности (с. Алеево Неверкинского р-на, села Кикино и Телятино Каменского р-на, с. Усть-Инза Никольского р-на и др.) (Они же. 2014. С. 57-58).

Со 2-й пол. 80-х гг. XX в. началось возрождение ислама в П. о., к кон. 90-х гг. XX в. в регионе насчитывалась уже 61 община. В 1991 г. решением Пензенского горисполкома верующим возвращено здание бывш. соборной мечети, в которой после реставрации с 1994 г. проводятся регулярные богослужения. С 1990 по 1998 г. в П. о. построено 23 мечети. В 1991 г. в Ср. Елюзани Городищенского р-на открылось медресе. В 1994 г. при соборной мечети в Пензе организованы годичные курсы для подготовки имамов и 6-месячные - муэдзинов.

К 2000 г. ислам. общины П. о. были объединены 2 орг-циями: Региональным ДУМ П. о. (председатель муфтий А. Юнкин; зарегистрировано 3 сент. 2002 в г. Кузнецке), подчиненным Центральному ДУМ России (8 приходов), и Единым ДУМ (ЕДУМ) П. о. (председатель муфтий А. Бибарсов; зарегистрировано 18 мая 1998 в Пензе), находившимся в ведении ДУМ Центрально-Европейского региона России (ДУМЕР) (41 приход) (Там же. С. 173). К этому времени практически все мечети при поддержке обл. властей перешли в ведение ДУМЕР, однако к 2002 г. взаимоотношения администрации П. о. с ЦДУМ были урегулированы (Там же. С. 190). К 2005 г. под контролем ЕДУМ П. о. находилось 41 община (махалля). В 1998-2004 гг. ЕДУМ П. о. издавало газ. «Солнце ислама», с 2005 г.- газ. «Просвещение». С 2010 г. в Пензе строится новая соборная мечеть (открытие первого зала планируется осенью 2019).

С нач. 2000-х гг. за с. Ср. Елюзань закрепился статус ваххабитского анклава. Местных ваххабитов возглавили уроженцы села, прошедшие обучение в Саудовской Аравии. К 2005 г. под контролем ваххабитов находились 4 мечети села, в 2013 г.- все 8 мечетей.

Нестроения в составе ЕДУМ П. о. привели к тому, что в 2012 г. из его состава выделилось ДУМ П. о. в составе ДУМЕР (с 2014 ДУМ РФ) во главе с муфтием И. Дашкиным (зарегистрировано 8 окт. 2012 в с. Ср. Елюзань Городищенского р-на; к 2016 под его контролем находилось 36 махалля). Само ЕДУМ П. о. было ликвидировано решением Пензенского областного суда от 15 авг. 2016 г.

4 сент. 2012 г. также в с. Ср. Елюзань зарегистрирован автономный муфтият - Централизованное ДУМ П. о. во главе с муфтием А. Уразаевым.

К 2019 г. в П. о. зарегистрировано 96 мусульм. религ. орг-ций, в т. ч. 3 ДУМ. При всех мечетях действуют воскресные школы.

Иудаизм

Первые евреи в регионе появились ок. 1800 г. (Левин. 2003. С. 17). Согласно губернаторской ревизии, проведенной в нояб. 1810 г., в Пензенской губ. было выявлено 76 евреев, из к-рых подавляющее большинство составляли винокуры с семьями из зап. губерний, работавшие на винокуренных заводах губернии, исключение составлял ювелир А. Вассер (Там же. С. 232-237). К 1858 г. в Пензенской губ. проживало 268 евреев, из них 230 чел.- в Пензе и др. городах (Там же. С. 18, 33). Заселение Пензенской губ. постоянными жителями - евреями началось во 2-й пол. 50-х гг. XIX в.: первыми там стали оседать отставные солдаты, др. значительной группой стали купцы (среди первых - краснослободский купец 2-й гильдии Б. А. Шафранов; к 1916 среди 25 пензенских купцов, записанных в 1-ю гильдию, евреев было 19 чел.). К 1880 г. численность евр. населения в Пензенской губ. составила 378 чел. (Там же. С. 35), в 1897 г.- 697, в 1914 г.- ок. 1300 чел. (Там же. С. 230).

Синагога. Кон. XIX в. Фотография. 2018 г.

Синагога. Кон. XIX в. Фотография. 2018 г.

Ок. 1866 г. в Пензе сформировалась евр. религ. община во главе с отставным солдатом, ремесленником И. М. Франтом (Там же. С. 38). По субботам и праздникам община собиралась в доме Франта на ул. Рождественской (ныне Горького). В 1868 г. община приобрела участок земли за городом, где было открыто евр. кладбище (ныне ул. Мира; с 60-х гг. XX в. не действует). При общине функционировали начальные евр. школы - хедеры. В кон. 70-х - нач. 80-х гг. XIX в. в Пензу из зап. губерний переселилась целая группа инициативных и образованных евреев, к-рые впосл. заняли видное место в общественной и экономической жизни города (в т. ч. М. И. Мильман, Н. Л. Рабинович, Х. З. Малкин, И. А. Вальдман и др.). Это способствовало развитию общины. В 1885-1921 гг. обязанности казенного раввина в Пензе исполнял И. М. Перельштейн. В 1894 г. Франт, Мильман и Рабинович выступили с инициативой постройки в Пензе синагоги, разрешение министра внутренних дел И. Л. Горемыкина было получено только 14 авг. 1897 г. К 1900 г. на подаренной общине Франтом усадьбе на ул. Рождественской была возведена 2-этажная кирпичная синагога с застекленным куполом (вмещала свыше 1150 чел.). В 1904 г. пензенский купец 1-й гильдии Х. А. Пинес стал учредителем Еврейского благотворительного об-ва. Благодаря активности Пинеса с 1 янв. 1908 г. в доме купца Г. П. Журавлёва на ул. Троицкой (ныне Кирова) открылось Еврейское частное начальное уч-ще, в к-ром обучали по программе гос. начальных народных уч-щ с добавлением изучения Торы и евр. традиции (Там же. С. 56, 60-63). Учителями состояли Е. Ф. Ромис и В. Е. Черняк. Также была открыта детская евр. школа, где преподавали Тору, иврит и общеобразовательные предметы. В 1915 г. на средства, выделенные Г. Б. Левитом и пензенской общиной, в здании на ул. Дворянской (ныне Красная) устроены баня и миква (здание конфисковано в 1918, затем ненадолго возвращено верующим, вновь отобрано до 1922). В 1915-1921 гг. должность духовного раввина пензенской общины занимал И. Б. Дубов.

В 1915-1916 гг. в Пензенскую губ. прибыло 7680 беженцев-евреев, эвакуированных из мест военных действий; заботы по их размещению, питанию и оказанию им медицинской помощи взяла на себя община Пензы. Был создан Пензенский еврейский комитет помощи жертвам войны, просуществовавший до 1917 г. (Там же. С. 81). Х. А. Пинес организовал дешевые бакалейные магазины, бесплатную столовую для бедных, беспроцентную ссудную кассу и др. (Там же. С. 83). Беженцы создали целую сеть из 25 молитвенных домов со своим миньяном каждый, к-рые обслуживали прибывшие в Пензу раввины (Там же).

Летом 1917 г. в Пензе основана автономная евр. община, к-рая была призвана решать внутриевр. вопросы без вмешательства властей, в июне состоялись выборы в Автономное собрание, председателем к-рого был избран М. А. Гольдштейн (действовало до окт. 1917). В кон. 1917 г. в Пензе имелось отд-ние сионистского движения. В 1920 г. в связи с увеличением хасидов они устроили собственную синагогу в доме на ул. Пушкина, д. 1 (Там же. С. 109).

В 1921-1930 гг. обязанности духовного раввина исполнял Г. Л. Файнберг, прибывший в Пензу в 1915 г. в качестве беженца из Польши (Там же. С. 266). Он стал инициатором создания и 1-м председателем (1921-1924) компании «Большая благотворительность» (закрыта ок. 1929), главой религ. комиссии пензенской общины (1922-1930). В 1922 г. на средства общины проведен ремонт синагоги, возвращено на правах аренды, восстановлено и переоборудовано здание бани и миквы, в 1922-1923 гг. проведены работы по благоустройству кладбища и построен там дом для омовения умерших (Там же. С. 102-107). В дек. 1923 г. благодаря активности И. Н. Гринберга открыт Пензенский еврейский дом престарелых (существовал до 1929). В сент. 1924 г. возобновлена деятельность беспроцентной ссудной кассы (действовала с небольшим перерывом с 1925 до 1928). В июне 1926 г. создано Пензенское отд-ние Об-ва по земельному устройству трудящихся евреев (ОЗЕТ), к-рым до янв. 1927 г. руководили видные члены пензенской евр. общины, после чего руководство перешло к евреям-коммунистам (действовало до сент. 1935).

Согласно решениям горсовета Пензы от 26 сент. 1931 г. и Большого Президиума Средневолжского крайисполкома от 8 окт. того же года (Там же. С. 139), синагога в Пензе была закрыта. Осенью 1934 г. верующие евреи направили ходатайство о возвращении здания синагоги, но получили отказ. Верующие собирались для молитв в частных квартирах и домах. В 1936-1937 гг. закрыта пензенская евр. школа (Там же. С. 150-151).

В 1941-1942 гг. в П. о. было эвакуировано 22 тыс. евреев из зап. районов СССР, в т. ч. ок. 6 тыс. евреев были поселены в Пензе. Благодаря активности А. А. Эльяшевича евр. община в Пензе вновь получила регистрацию 9 авг. 1945 г., а Эльяшевич стал ее председателем (до 1951). Общине были возвращены Тора и неск. предметов культа, предоставлено в аренду здание сторожки при синагоге (ул. Горького, д. 50; в 1956 сторожка передана общине в «бесплатное и бессрочное пользование»). С 50-х гг. XX в. до своей смерти в 1989 г. обязанности духовного раввина исполнял Л. С. Вербелов.

19 февр. 1989 г. в Пензе открылся основанный группой активистов Клуб еврейской культуры, при к-ром с осени того же года заработала воскресная школа для взрослых, а с осени 1992 г.- воскресная школа для детей и региональное отд-ние Открытого ун-та Израиля, в 1993 г. организован городской лекторий Российского ун-та евр. культуры; при клубе был организован вокально-инструментальный ансамбль. С 1990 г. евр. община ставила вопрос о возвращении здания синагоги, решением Исполкома Пензенского горсовета от 9 июля 1991 г. оно передано общине. В 1991-1993 гг. проведено расселение находившихся там учреждений и после завершения 1-й очереди ремонтных работ в сент. 1993 г. состоялось открытие синагоги (официально открыта после капитального ремонта 18 дек. 1995). Также в 1993 г. создан Пензенский еврейский благотворительный фонд «Зохрим Этхем» (Вас помнят). В сент. того же года создан независимый от Клуба евр. культуры Центр евр. культуры. 12 сент. 1993 г. открылся Центр еврейской культуры и религии «Атиква» (Надежда), к-рый в мае 1997 г. преобразован в Еврейскую национально-культурную автономию г. Пензы. В 1994 г. создано Пензенское религиозное об-во прогрессивного иудаизма (открыто 1 янв.; действовало до апр. 2001).

Новые религиозные движения

Прекратившие существование религиозные группы

Лютеранская кирха. 1822–1838 гг. Фотография. Нач. XX в.

Лютеранская кирха. 1822–1838 гг. Фотография. Нач. XX в.

Первые общины духоборов появились в регионе в 70-х гг. XVIII в. в селах Покровском и Высоком Наровчатского у. Позднее они фиксировались в Керенске и с. Архангельском Керенского у., с. Михайловском Краснослободского у., селах Высоком, Знаменском (Студёнки), дер. Черногай Чембарского у. и др. Местные власти неоднократно применяли насильственные меры к последователям секты. Так, в 1816 г. руководители общины духоборов с. Покровского были выселены в Мелитопольский у. Таврической губ. В 1827 г., по офиц. данным, в Пензенской губ. насчитывалось 430 последователей духоборов, в 1837 г.- 489 чел. К кон. XIX в. духоборы в Пензенской губ. перестают упоминаться в офиц. документах, в ряде случаев отождествляются с молоканами.

Молокане пришли в регион из Тамбовского наместничества (губернии) в кон. XVIII - нач. XIX в. Одним из главных центров распространения их идей стало с. Андреевка Чембарского у., куда оно проникло еще в 1790 г. (Плоткин. 2002. С. 88-89). Их последователи проживали в Мокшанском у. (дер. Алексеевка), Наровчатском у. (села Балалаковка, Вьюнки, Кошелёвка и др.), Чембарском у. (села Высокое, Починки, дер. Андреевка (М. Щепотьево), и др.), а также в Саранском у. В 1828 г. чембарский уездный исправник Н. Д. Брычов вместе с миссионером Ястребовым «увещевал» молокан дер. Андреевка (М. Щепотьево), в результате чего 120 чел. перешли в Православие (многие, вероятно, формально, т. к., по полицейским сведениям, в 1851 в Щепотьеве проживало 244 последователя молокан). В 1839 г. дело о молоканах с. Кандевки (Кандеевки; ныне Кандиевка) Керенского у., куда учение проникло из дер. Высокой Чембарского у., дошло до обер-прокурора Синода (Там же. С. 87). В кон. 60-х гг. XIX в. часть молокан Чембарского у. была выселена в Бакинскую обл. и др. районы Закавказья. Основная масса пензенских молокан относилась к ортодоксальному толку (за верность учению их называют «постоянными»); лишь молокане дер. Алексеевки Мокшанского у. относились к Донскому толку («евангелическим христианам»). По офиц. источникам, в 1914 г. в Пензенской губ. действовало 4 общины молокан в Городищенском, Чембарском и Саранском уездах общей численностью 826 чел. (по данным 1895 г., только в Чембарском у. проживало 814 молокан). По сведениям епархиальных властей, в 1914 г. в Пензенской губ. проживало 892 последователя молокан. Последние сведения о существовании общин молокан в регионе относятся к 20-м гг. XX в.

Община лютеран (см. ст. Лютеранство) сложилась в Пензе в XIX в. Членами общины стали эстонцы и латыши, а также немцы и французы. В 20-х гг. XIX в. в общине насчитывалось до 150 чел. Обряды совершали пасторы, приезжавшие из Саратова. В 1822 г. совет общины получил разрешение на приобретение у Е. В. Кожиной здания на ул. Дворянской под строительство кирхи. В связи с нехваткой денег на завершение переоборудования здания совет общины в 1827 г. обратился в Главное управление духовных дел иностранных исповеданий МВД с прошением о выделении 5 тыс. р. на погашение долга и завершение внутренней отделки здания, однако имп. Николай I Павлович в выделении средств отказал. Перестройка купленного здания в церковь затянулась до 1837 г. В нояб. того же года в Пензу был назначен собственный пастор, а община перешла под управление Московской евангелическо-лютеранской консистории. 6 марта 1838 г. кирха была освящена и названа Александровской в честь наследника российского престола цесаревича Александра Николаевича (буд. имп. Александр II). В 1864-1918 гг. при кирхе действовало приходское уч-ще, в к-ром обучались дети обоих полов от 7 до 15 лет как протестантского, так и правосл. вероисповедания. Уч-ще содержалось за счет благотворителей, обучение было платным и составляло 30 р. в год. При кирхе действовало благотворительное об-во. В 1897 г. численность лютеран в Пензенской губ. составляла 913 чел., в 1910 г. община насчитывала 652 чел. Деятельность общины прекратилась в 20-х гг. XX в. Здание кирхи снесено в 1968-1969 гг. В 80-90-х гг. XX в. община не возродилась.

В 1-й пол. XIX в. в Пензенской губ. появились хлысты, в офиц. документах они начали фигурировать с 60-х гг. XIX в. Хлысты проживали в Городищенском у. (села Селикса и Чемодановка), Нижнеломовском у. (села Блиновка, Б. Верхи, Низовка, дер. Скачки) и Наровчатском у. (с. Вьюнки). К 1912 г. в Пензенской губ. проживало до 150 последователей хлыстов. Одно из последних упоминаний о них в регионе относится к 20-м гг. XX в.

В нач. 60-х гг. XIX в. в Пензенской губ. появились скопцы, проживавшие в с. Оленевка Пензенского у. и поселившиеся в соседней дер. Ахлебиновка, а также в Пензе. Распространением скопчества занимались пензенские мещанин М. С. Сухов, устроивший особую молельню, и мещанка А. Новикова, носившая в среде скопцов титул попа (по др. данным - Богородицы) (Там же. С. 101). В 1866-1867 гг. происходило расследование о скопцах. Решением Пензенской уголовной палаты от 13 февр. 1867 г. группа крестьян дер. Ахлебиновки (11 чел.), а также Сухов были высланы в Сибирь. Однако в 1877 г. возникло новое дело, в к-ром подсудимыми стали 3 крестьянина Ахлебиновки и пензенская мещанка Новикова, оправданная в 1867 г. По сведениям 1893 г., в регионе насчитывалось свыше 70 последователей секты. После 20-х гг. XX в. информации о скопцах в регионе нет.

Из с. Базарный Сызган Симбирской губ. в регион пришло учение субботников (жидовствующих). Их община имелась в с. Аристовка Городищенского у. (ныне Инзенского р-на Ульяновской обл.; в 1891 выявлено 6 семей), жители к-рого имели тесные торговые связи с Базарным Сызганом (Там же. С. 93), а также в с. Аришка того же уезда (ныне Никольского р-на). К нач. XX в. численность субботников в регионе составляла ок. 70 чел.

К кон. 40-х гг. XX в. в П. о. насчитывалось 9 групп истинно правосл. христиан (ИПХ) численностью ок. 140 чел. Они действовали в Пензе, Городищенском р-не (с. Мордовский Ишим), Каменском р-не (села Ахматовка, Пустынь), Мокшанском р-не (села Варварино, Ключи). В результате действий работников партийно-советских органов и сотрудников органов гос. безопасности к нач. 60-х гг. XX в. их деятельность была в основном прекращена. В 1960 г. руководитель пензенской группы ИПХ М. А. Миронов был осужден за антиобщественную и антисоветскую деятельность на 7 лет лишения свободы. В 1961 г. 5 чел. осуждены за антисоветскую и сектантскую деятельность, 35 чел. привлечены к ответственности согласно указу Президиума ВС РСФСР от 4 мая 1961 г. «О тунеядстве» и высланы за пределы П. о. Тем не менее в 1962 г. под влиянием пропаганды ИПХ неск. семей в Мокшанском р-не вышли из колхоза. В кон. 60-х гг. XX в., отбыв наказание, в П. о. вернулись ок. 30 ИПХ, в т. ч. Миронов, что «вызвало некоторую активизацию деятельности сектантов истинно-православных христиан». Особенно неблагополучное положение наблюдалось в Мокшанском р-не, где возвратившиеся из ссылки представители ИПХ вновь отказались заниматься общественным трудом, регистрировать детей и пытались вновь начать групповые моления. О существовании общин ИПХ упоминается и позднее. К 2019 г. общин ИПХ в П. о. не фиксировалось.

В 90-х гг. XX в. П. о. начала свою деятельность Новоапостольская церковь, единственная община к-рой была зарегистрирована в Пензе 25 мая 1999 г. и снята с регистрации 9 апр. 2019 г.

Арх.: РГВИА. Ф. ВУА. Д. 18911; ГА Пензенской обл. Ф. 5. Оп. 1. Д. 396, 1277, 1278, 1280, 1887, 2588, 2717, 2861, 2998, 3115, 3280, 3476, 3586; Ф. 6. Оп. 1. Д. 1238, 2650, 5272, 6134, 6832, 6834, 8329, 8852, 9602, 9604, 9630, 9941, 10198, 10214; Ф. 81. Оп. 1. Д. 34, 1348.

Лит.: Есипов Г. Раскольничьи дела 18 столетия, извлеченные из Преображенского приказа и Тайных розыскных дел канцелярии. СПб., 1861. Т. 1; Л. Г. [Гранделевский Л.] Пензенского Предтечева мон-ря мон. Варлаам Левин // Пензенские ЕВ. Ч. неофиц. 1866. № 10. С. 329-338; № 11. С. 359-372; № 12. С. 406-420; Островидов Ф. П., прот. О начале и распространении христианства в пределах Пензенской епархии // Там же. № 1. С. 19-28; № 2. С. 49-59; № 3. С. 64-75; Невестин И., свящ. Раскол в с. Поиме и учреждение единоверия // Там же. 1868. № 8. С. 256-271; № 10. С. 316-339; № 12. С. 386-398; Бурлуцкий И., свящ. О начале раскола в пределах Пензенской епархии // Там же. 1871. № 12. С. 353-364; он же. История раскола в Пензенской епархии // Там же. 1873. № 17. С. 562-568; № 18. С. 600-613; № 19. С. 632-646; № 20. С. 668-676; № 21. С. 704-711; 1875. № 3. С. 10-21; № 4. С. 9-14; № 5. С. 13-21; № 6. С. 17-29; он же. Скопческая ересь // Там же. 1876. № 23. С. 4-19; 1877. № 1. С. 7-24; Адикаевский И., свящ. Раскольничьи браки и раскольничьи попы // Там же. 1872. № 14. С. 441-457; он же. Раскольническое кладбище. Из совр. раскола // Там же. 1873. № 6. С. 242-258; Смирнов Н. Раскольническая молельня в с. Абашеве Наровчатского у. // Там же. № 2. С. 79-89; Пономарёв С. Сектанты в с. Селиксе // Там же. 1887. № 15. С. 11-28; № 16. С. 1-14; он же. Из истории сектантства в Пензенской епархии: (1816-1826 г.) // Там же. 1888. № 20. С. 17-25; Современное движение в среде раскольников Пензенской епархии // Там же. 1890. № 1. С. 1-12; Любимов Н., прот. Татары Керенского у. // Там же. 1892. № 15. С. 607-617; Магнусов С., свящ. Состояние раскола в приходе с. Архангельского Куракина Городищенского у. // Там же. № 5. С. 167-172; он же. Список раскольнических толков, существующих в Пензенской епархии с обозначением характерных особенностей каждого из них и с указанием местонахождения в пределах епархии // Там же. 1913. № 22. С. 912-916; № 23. С. 971-974; Орлов А. Собеседование с сектантами-жидовствующими в с. Аристовке Городищенского у. // Там же. 1894. № 10. С. 425-437; Молоканство и анабаптизм в с. Андреевке Чембарского у. // Там же. 1895. № 2. С. 44-59; Корольков К. Н. Раскол и сектантство в Пензенской епархии. Пенза 1897; А. Х-въ [Хвощёв А. Л.] О местном расколе и сектантстве по офиц. данным 1889-1897 гг. // Пензенские ЕВ. Ч. неофиц. 1898. № 10. С. 341-361; № 11. С. 385-400; № 12. С. 425-438; № 13. С. 461-474; № 18. С. 653-671; № 19. С. 693-709; № 20. С. 737-747; № 21. С. 785-798; № 22. С. 844-858; № 23. С. 895-905; 1899. № 2. С. 36-52; № 3. С. 74-91; он же. Пензенский раскол и сектантство в 1900-1903 гг., по донесениям приходских священников и миссионеров // Там же. 1904. № 20. С. 779-794; № 22. С. 839-853; № 23. С. 889-906; № 24. С. 939-946; 1905. № 1. С. 35-42; № 2. С. 65-76; № 3. С. 132-144; он же. Татары-магометане Пензенской губ. // Там же. 1910. № 15. С. 566-570; № 16. С. 596-611; Инородческое население Пензенской епархии и его образование // Там же. 1899. № 21. С. 841-851; Д. Д. Сектанты с. Ольшанки Керенского у. Пензенской епархии // Там же. 1904. № 2. С. 48-61; Пензенская епархия: Ист.-стат. описание. Пенза, 1907; Никольский Н. В. [Андрей, еп.]. Наиболее важные стат. сведения об инородцах Вост. России и Зап. Сибири, подверженных влиянию ислама. Каз., 1912; К. О секте «Богомолов»: (Из дел архива Пензенской духовной консистории) // Пензенские ЕВ. Отд. неофиц. 1913. № 15. С. 533-542; К-нъ. О секте субботников: (Из дел архива Пензенской духовной консистории) // Там же. № 17. С. 637-640; он же. Об отпадении татар, принявших христианство: (Из дел архива Пензенской духовной консистории) // Там же. № 18. С. 685-700; Покровский И. М. Русские епархии в XVI-XIX вв., их открытие, состав и пределы: Опыт церковно-истор., стат. и геогр. Исслед. Каз., 1913. Т. 2; Расколо-сектантство, инородцы и миссионерство в пределах Пензенской епархии в 1915 г. // Пензенские ЕВ. 1916. № 8-9. С. 316-332; Невзоров Н. Из жизни раскола: (С. Мача Чембарского у.) // Там же. 1917. № 3. С. 72-76; Шарыпкин Я. Сектантство в Пензенской губ. // Под знаменем ленинизма. 1927. № 31; Степанов А. Духоборы // Работай и учись. 1928. № 28. С. 24-26; он же. «Новый Израиль», или лубковцы // Там же. № 29. С. 26-27; Клибанов А. И. История религиозного сектантства в России (60-е гг. XIX в.- 1917 г.). М., 1965; он же. Народная социальная утопия в России: Период феодализма. М., 1977; Кашаев П. В. Пензенский костел // Наша Пенза: Газ. 1993. № 56; Белоусов С. В. Возникновение сельских церквей в Пензенском крае // Краеведение. 1997. № 2. С. 82-84; Никонов А. Б. Политика гос-ва по отношению к старообрядчеству и сектантству // Совр. проблемы филос. знания: Сб. науч. тр. Пенза, 1999. С. 47-55; Пензенская энцикл. М., 2001; Королёва Л. А., Королёв А. А. Государство и религ. объединения во 2-й пол. 1960-1980-х гг.: (Пензенская обл.). Пенза, 2002; они же. К вопросу о закрытии мечетей в Пензенском регионе в 1940-1980-е гг. // Вестн. Тамбовского гос. ун-та. Сер.: Гум. науки. История и политология. 2008. Вып. 12. С. 320-324; они же. Татары-мусульмане Пензенской обл.: взгляд в сов. прошлое (1940-1980-е гг.) // Антропологический форум. 2008. № 9. С. 299-308; они же. Мечети Пензенского региона: история и архитектура // Региональная архитектура и строительство. 2011. № 1. С. 171-178; они же. Мусульмане Ср. Поволжья: 1940-1960 гг. Пенза, 2013; они же. Ислам, гос-во, общество в СССР во 2-й пол. 1960-х - 1-й пол. 1980-х гг.: (По мат-лам Ср. Поволжья). Пенза, 2014; Плоткин В. А. Старообрядчество и старорус. сектантство Пензенской губ., 20-е гг. XIX - нач. XX в.: Канд. дис. Пенза, 2002; он же. Распространение старообрядческого поповского согласия в Пензенской епархии во 2-й пол. XIX в. // Ист. записки. Пенза, 2003. Вып. 7. С. 249-257; он же. Распространение старообрядчества и старорус. сектантства на территории Пензенской губ. // XXI в.: итоги прошлого и проблемы настоящего: Межвуз. сб. науч. тр. Пенза, 2003. Вып. 4. Ч. 1. С. 106-112; он же. Старорус. секта хлыстов: особенности вероучения, распространение, взаимоотношения с властями: (По мат-лам Пензенской епархии XIX - нач. XX в.) // Ист. записки. Пенза, 2004. Вып. 8. С. 221-230; он же. Социально-полит. особенности возникновения и распространения старообрядчества и старорус. сектантства в Пензенской губ. в XVII - нач. XIX в. // Изв. Самарского науч. центра РАН. 2008. Т. 10. № 4. С. 997-1006; он же. Особенности сектантства Пензенской губ. в 1-й четв. XIX - нач. XX в. // Вестн. Волгоградского гос. ун-та. Сер. 4: История. Регионоведение. Междунар. отношения. 2011. Т. 16. № 2. С. 19-29; он же. Старорус. секта скопцов в Пензенской губ. XIX - нач. XX в. // Ист., философские, полит. и юрид. науки, культурология и искусствоведение: Вопросы теории и практики. Тамбов, 2011. № 6(12). Ч. 3. С. 156-159; Левин В. И. История евреев России: Взгляд из Пензы. Пенза, 2003; Королёва Л. А., Королёв А. А., Клюшина Л. В. Религ. орг-ции Пензенской обл. (2-я пол. 1940 - 1-я пол. 1960-х гг.). Пенза, 2004; Королёва Л. А., Ломовцев А. И., Королёв А. А. Власть и мусульмане Ср. Поволжья (2-я пол. 1940-х - 1-я пол. 1980-х гг.). Пенза, 2009; Королёва Л. А., Артёмова С. Ф. Сов. партийно-гос. политика в отношении евангельских христиан-баптистов в 1940-50-х гг.: (По мат-лам Пензенской обл.) // Вестн. Волгоградского гос. ун-та. Сер. 4: История. 2010. Т. 15. № 2. С. 44-50; Артёмова С. Ф., Королёв А. А. Истинно-православные христиане Пензенского региона в 1940-1980 гг. // Вестн. Красноярского гос. аграрного ун-та. 2012. Вып. 10. С. 202-204; Королёва Л. А., Королёв А. А., Артёмова С. Ф. Власть и евангельские христиане-баптисты в России. 1945-2000 гг.: (По мат-лам Пензенской обл.). Пенза, 2013.

Л. А. Королёва, А. Б. Никонов

Деревянное храмовое строительство на территории нынешней П. о. началось одновременно с освоением края. Первые церкви строились служилыми людьми в крепостях, входивших в гос. засечные черты XVII в., и в слободах рядом с ними. Известны деревянные церкви в крепостях, расположенных на засечной черте: в Пензенской крепости - Спасский собор, надвратная ц. св. Иоанна Воина; в Мокшанской крепости - Успенская ц.; в Н. и В. Ломове - Крестовоздвиженские церкви (1636); храмы строились в мон-рях, а во 2-й этап колонизации, с нач. XVIII в., и на средства дворян на пожалованных им землях. Сведения об архитектуре первых деревянных храмов отсутствуют, можно предположить, что в т. н. военный период освоения края они были клетского типа и усложнялись при дальнейших перестройках. Достоверно о формах деревянных храмов П. о. можно судить с XIX в. Наиболее распространенный тип - продольный «корабль» с традиц. объемным решением центральной части в виде восьмерика на четверике, увенчанного шатром или позднее куполом, и пристроенными вытянутой трапезной и колокольней. Это храмы арх. Михаила в селах Русская Норка Шемышейского р-на (1851) и Кевдо-Вершина Белинского р-на (1864, утрачен), Никольский храм в с. Карамалы Никольского р-на (1862, утрачен), храм во имя прор. Илии в с. Б. Садовка Сосновоборского р-на (1900, утрачен) и др. Традиц. тип постройки восьмерик на четверике является наиболее устойчивым и часто воспроизводился в области. Появившись впервые на территории края в нач. XVIII в. под влиянием образцов московского зодчества, данный тип был хорошо освоен местными строителями и воспроизводился как в камне, так и в дереве в XIX-XX вв.

Церковь Рождества Христова в с. Н. Аблязово. 1724 г. Фотография. 2013 г. Фото: А. П. Пятнов

Церковь Рождества Христова в с. Н. Аблязово. 1724 г. Фотография. 2013 г. Фото: А. П. Пятнов

Преображенская церковь в с. Радищево. 1725–1738 гг. Фотография. 2013 г. Фото: А. П. Пятнов

Преображенская церковь в с. Радищево. 1725–1738 гг. Фотография. 2013 г. Фото: А. П. Пятнов

Нехарактерный пример 2-уровневого четверика в усадебном храме типа восьмерик на четверике - Никольская церковь в с. Чаадаевка Городищенского р-на (1764, утрачен). К 2-уровневому четверику примыкали 2-уровневая трапезная и такая же апсида, что позволяло устроить неск. престолов в центральной части. Подобное решение встречается в усадебных храмах Пензенского края единственный раз, чаще оно использовалось в соборах крупных мон-рей того времени, что, возможно, было продиктовано желанием обеспечить их большую вместимость. Сегодня на территории П. о. известны 2 таких собора: Преображенский в Спасо-Преображенском муж. мон-ре в Пензе (1725) и Тихвинский в Богородицком Керенском мон-ре в г. Вадинске (1762). Четверики обоих соборов завершены ложным пятиглавием.

Известно немногим более 50 храмов, построенных в XVIII в., из к-рых сохранились 30. В стилевом отношении почти все они отражают смешение древнерус. форм и новых приемов петровского барокко. Помимо криволинейных элементов, к новым формам декора относится увеличение крутизны купола храма с появлением характерных окон-люкарн, замена шатра на колокольне куполом со шпилем. Эти приемы использованы в Успенском храме в с. Калинине (1768), построенном пензенским губ. Ф. Л. Вигелем, в Казанском храме в с. Ахматовка (1792), Троицких храмах в селах Соколка (1792) и Кошелевка (1797), Михайло-Архангельском храме в с. Стяжкине (1801).

Нек-рый подъем строительства и появление новых форм и декора приходятся на 2 посл. десятилетия XVIII в.- переход от барокко к классицизму. Нетипичными для своего времени и выходящими за рамки обычных в местной архитектуре приемов являются собор и колокольня наровчатского Троицко-Сканова мон-ря, ансамбль к-рого занимает особое место в архитектуре П. о., представляя собой яркий пример сплетения привнесенных и местных архитектурных традиций. Троицкий собор (1795) - первый на территории края 4-столпный 5-главый храм. К центральной квадратной части пристроены равные по величине прямоугольники притвора и алтаря, перекрытые полуциркульными сводами. Первый этаж цокольный, на 2-м 2 ряда окон по всем фасадам с центральными ризалитами, завершенными фронтонами. Вся структура храма пронизана движением вверх, что подчеркивается 5-главым завершением в виде тесно сомкнутых куполов. Декоративные мотивы барокко и классицизма переосмыслены в духе национальных традиций и выполнены узорной кирпичной кладкой.

Преображенская церковь в усадьбе Зубриловка. 1796 г. Фотография. 2016 г. Фото: А. П. Пятнов

Преображенская церковь в усадьбе Зубриловка. 1796 г. Фотография. 2016 г. Фото: А. П. Пятнов

В 1804 г. в Пензу на должность губ. архитектора был назначен И. В. Урюпин, работавший с февр. 1783 г. в команде архит. В. И. Баженова на строительстве Царицынского дворцового ансамбля. Именно со времени его назначения в храмовой архитектуре П. о. получает распространение стиль классицизм, широко представленный в традиционном для местной архитектуры объемно-планировочном решении продольного построения храма с четвериковой центральной частью, завершенной теперь уже не восьмериком, а ротондой с куполом или сомкнутым сводом с куполом. За счет выделения боковых фасадов центральной части храма ризалитами с портиками линейные композиции дополняются поперечной осью. К типичным примерам архитектуры классицизма относятся храмы вмч. Димитрия Солунского в с. Посёлки (1826), Св. Троицы в с. Васильевка (1824), бессребреников Космы и Дамиана в с. Б. Вьяс (1830), храм Образа Спаса Нерукотворного в с. Лапшове (1831) - все они линейно-центричной планировки, центральная часть храма завершается ротондой с куполом.

Новый стиль принес и нетипичные для местной практики формы: ротондальные храмы, полностью центричные композиции, 2-колоколенные церкви, храмы с базиликальным интерьером. Эти композиции встречаются нечасто, храмов с ротондой центральной части всего 5, 2-колоколенных храмов - 7. Единственный пример полностью центричного сооружения - Никольский храм в с. Нов. Кутля (1809) - это выразительный крестообразный храм палладианских пропорций завершенный стройной ротондой с куполом.

Первые два храма с ротондой в центральной части были заложены знатными владельцами усадеб еще в посл. 10-летие XVIII в. В 1792 г. в усадьбе Надеждино (с. Куракино Сердобского р-на), принадлежавшей известному дипломату кн. А. Б. Куракину, был построен храм св. Александра Невского. Храм в Куракине представлял собой перекрытую куполом отдельно стоящую ротонду, окруженную по периметру галереей, открытой с севера и юга, на востоке и западе переходящую в объемы алтаря и притвора. Пристройка прямоугольного алтаря и трапезной, соединившей храм с колокольней, выполнена после 1812 г. и сегодня храм представляет собой линейно-центричное сооружение с ротондой центральной части и примыкающими к ней по оси «запад-восток» трапезной и алтарем. В 1796 г. в ансамбле усадьбы Зубриловка, принадлежавшей Прозоровским-Голицыным, была возведена Преображенская ц. К ротонде в центральной части этой церкви примыкает прямоугольный объем трапезной. Оба храма помимо планировочной структуры, к-рая в итоге традиционна, объединяет решение боковых фасадов - круглая галерея храма в Куракине после перестройки представляла собой 2 полукруглых портика; в Преображенском храме примыкающие скругленные портики формируют лоджии вдоль стен ротонды.

В 1807 г. помещицей Ивановой в с. Тарлакове построен храм в честь Воздвижения Креста Господня в виде отдельно стоящей 2-светной ротонды. Традиц. продольная планировка реализована и здесь, в 1848 г. к храму пристроили трапезную и колокольню. В 1813 г. ротондальный Никольский храм в Ст. Кутле был заложен сразу с продольной планировкой. Двусветная ротонда центральной части перекрыта куполом со световым барабанчиком, к ней пристроены квадратный в плане алтарь и прямоугольная трапезная.

Пятый ротондальный храм в губернии построен в 1823 г. в с. Ртищеве, в усадьбе помещика И. Н. Никифорова. Необычный его план состоит из 4 цилиндрических объемов апсиды, 2-светной центральной части, 2 боковых приделов и примыкающей прямоугольной трапезной. Этот храм во многом напоминает московскую ц. святых Космы и Дамиана на Маросейке (1790-1804) архит. М. Ф. Казакова, к-рая имеет большое количество провинциальных повторений (Яковлев. 2009). Отличия в габаритах и деталях плана от «образца» привели к тому, что продольная планировка тут выражена более явно (Оя. 2000. С. 131-132).

Двухколоколенные храмы встречаются на территории П. о. в XIX в. (с 1808 по 1891). Пять храмов возведены в стиле классицизм. Ц. во имя арх. Михаила в Порошине (1808), построенная по заказу помещика И. Ф. Никифорова по образцу ц. Успения на Могильцах в Москве (1791-1806) архит. Н. Н. Леграна или, возможно, по его апробированному проекту (Чекмарев. 2007). Легран строил церковь по образцу Троицкой ц. на Испанской пл. в Риме, зап. фасад к-рой возвел Джакомо делла Порта в 1564-1570 гг. (Клименко. 2000. С. 217-233). Двухколоколенный Воскресенский собор в г. Никольске (1813-1824), построенный на средства помещика Н. А. Бахметева, по пропорциям фасада еще более близок к итал. храму.

Троицкая ц. в с. Липяги построена по инициативе и на деньги землевладельцев в 1832 г. Две колокольни зап. фасада соединены трапезной с однокупольной храмовой частью. Все входы оформлены 4-колонными дорическими портиками. По пропорциональному строю храм более близок к Троицкому собору Александро-Невской лавры (Чекмарев. 2007).

Образцовый проект (№ 6) из альбома 1824 г. «Собрание планов, фасадов…» использован при строительстве почти идентичных храмов арх. Михаила в с. Высоком и Богоявления в с. Обвал (1832) на средства гр. П. А. Разумовского. Двусветный кубовидный объем с башнями-колокольнями по углам зап. фасада перекрыт невысоким куполом. На всей высоте к зданию примыкает полукруглая в плане апсида. Ярусы звона, квадратные в плане со скошенными углами, завершаются куполами со шпилями. Высокие арочные проемы колоколен и 4-колонный портик зап. входа - наиболее выразительные элементы скупого решения фасадов массивного здания.

Воскресенский собор в Никольске. 1813–1824 г. Фотография. 2014 г. Фото: А. П. Пятнов

Воскресенский собор в Никольске. 1813–1824 г. Фотография. 2014 г. Фото: А. П. Пятнов

В 1-й пол. XIX в. каменное строительство велось по всей территории края, в епархии было построено более 100 храмов. Перечисленные храмы оригинальных композиций возводились одновременно с церквами традиц. архитектурных типов - храмами продольной планировки с ротондой в завершении центральной части. Вариации этого основного объемного типа создавались расширением поперечного размера центральной части, пристройки приделов, увеличением длины трапезной, изменением плана апсиды.

Вознесенский собор в Спасске. 1859 г. Фотография. 2013 г. Фото: А. П. Пятнов

Вознесенский собор в Спасске. 1859 г. Фотография. 2013 г. Фото: А. П. Пятнов

К сер. XIX в. в епархии появлялось все больше крупномасштабных монументальных 5-главых храмов массивных пропорций. В архитектуре храмов было заметно влияние образцовых проектов К. А. Тона и новых форм строящегося храма Христа Спасителя (1841-1860), но еще почти четверть века классицистические мотивы оставались ведущими. Такие храмы, как Троицкий в с. Шейне (1845), Покровский (во имя арх. Михаила) в Н. Ломове (1851); Троицкие церкви в селах Кевдо-Мельситово (1852), Щепотьево (1852), Михайловка (1867); Вознесенский храм в Спасске (1859) имеют общие черты переходного периода, сочетают классические элементы с монументальными визант. формами и декором.

Со 2-й трети XIX в. начала оформляться в камне архитектура большинства монастырских комплексов П. о. Упраздненные в предыдущий период мон-ри, существовавшие как общины, постепенно восстанавливались в правах, получали финансирование, земельные владения и возводили каменные церковные здания. Этот длительный процесс в Пензенской губ. продолжался вплоть до революции. Помимо 6 крупных монастырей, выживших во времена реформ имп. Петра I и Екатерины II, в этот период офиц. статус мон-ря получили еще 8 обителей, к-рые начали или продолжили строительство каменных зданий, формируя свои архитектурные ансамбли. Появились массивные 4-столпные Троицкий храм Спасо-Преображенского муж. мон-ря (1849-1862), собор во имя Владимирской иконы Божией Матери Вьясского Владимирского Богородичного муж. мон-ря (1858-1863), Духосошественский храм пензенского Троицкого жен. мон-ря (1854-1859). Центричный кубический объем Духосошественского храма завершает 8-гранный барабан с куполом, 2 других храма - 5-главые.

Во 2-й пол. XIX в. храмостроение губернии было на подъеме, сохранялись традиции провинциальной храмовой архитектуры в русле столичных тенденций. Развитие производства, торговли, отмена крепостного права и остальные реформы 60-70-х гг. XIX в. постепенно привели к увеличению количества церковных приходов, строились новые храмы и реконструировались старые. Расширялся круг прототипов, к к-рым обращались храмоздатели и архитекторы при проектировании и строительстве. Хотя приверженность к классицистическим решениям в общем архитектурном решении и в деталях продолжала доминировать, появились примеры историзма, рус. стиля. Красный кирпич, как экономичный и выразительный материал фасада здания, использован почти в трети сохранившихся объектов. В губернии строились церкви различных архитектурных направлений: в стиле романтической неоготики, раннего русско-визант. направления, с 70-х гг. XIX в.- в рус. стиле, с элементами историзма, неоклассицизма; для 1-го десятилетия XX в. был характерен ретроспективизм, или неорус. стиль.

В П. о. сохранилось всего неск. примеров использования готических элементов в декоре фасада храмов, как напр., в церкви во имя арх. Михаила в с. Кучки (1865), построенной К. П. Гевличем в своем имении. Высокие стрельчатые арки завершают ниши и узкие спаренные окна, двойная профилированная стрельчатая арка оформляет и зап. вход в храм. Спаренные стрельчатые окна обрамляет пологая стрельчатая арка, в середине к-рой, в медальоне, размещается квадрифоль, или 4-листник - готический средневек. символ счастья, широко использовавшийся на фасадах зданий, при оформлении окон и витражей. Углы здания подчеркнуты плоскими двойными лопатками. Стрельчатые очертания оконных проемов и ниш присутствуют в храме в честь иконы Божией Матери «Знамение» в с. Знаменская Пёстровка (1865). На зап. фасаде, симметрично от главного входа, 3-осевая компоновка ниш: более высокая центральная и 2 боковые. Тот же самый прием компоновки окон и входа на боковых фасадах Михайло-Архангельского храма в Кучках.

К направлению историзма относится храм во имя прп. Сергия Радонежского в с. Владыкине (1877-1882), возведенный из красного кирпича. Это единственный в своем роде пример обращения к франц. Ренессансу на территории края. Храм построен стараниями жены штабс-ротмистра - Н. Н. Щетининой, под наблюдением архит. Л. Садовского, к-рый был губ. архитектором в 1871 и 1874 - июне 1878 г. Храм представляет собой прямоугольное в плане здание с 2 ризалитами и пристроенным объемом притвора. Лаконичность объемного построения компенсируется необычным для губернии пластическим решением фасадов: выступающие ризалиты, западный и восточный фасады представляют собой 3-частную композицию со щипцовым завершением с 4 профилированными пилонами с «башенками» наверху. Плоскость фасадов обработана рустом, пилонами с канелюрами, подкарнизными поясами, привлекают внимание своей выразительностью стрельчатые завершения окон и входов. Щипцовое навершие встречается на территории губернии всего неск. раз в гражданской архитектуре Пензы: в богадельне (1876-1881) М. М. Киселёвой, промышленном здании (1907), а самый ранний пример - лютеран. кирха 1837 г.

Основным архитектурным направлением в посл. трети XIX в. остается рус. стиль, заимствующий приемы формообразования и декоративные элементы из древнерус. зодчества. С его использованием строилось наибольшее количество церквей в П. о.: Никольская в богатом купеческом с. Поим (1876), Никольская в с. Каремше (ныне Вознесения Господня в с. Усть-Каремша) (1876), Казанская в г. Кузнецке (1886-1890) - типичные примеры продольной планировки со стройным декоративным пятиглавием и шатровой колокольней. По этому типу строились и кирпичные церкви с более тщательным рисунком деталей фасада. Усложнялась проработка завершений, варьировалась их компоновка и форма. Кроме привычного пятиглавия (напр., Казанская ц. в с. Николо-Райском (1888-1891)), чаще других встречается 5-шатровое завершение (Рождественский храм в с. Лещинове (1876), Михайло-Архангельские храмы в селах Нечаевка (1888), Ребровка (1896), Карповка (1913), Благовещенский храм в с. Салтыкове (1902)). Все они отличаются друг от друга постановкой глав и габаритами барабанов. Из др. типов завершений можно отметить следующие: центральная глава, окруженная шатрами (Михайло-Архангельский собор в Сердобске (1905)); центральный шатер, окруженный главками (Казанский храм с. Липовка (1872), Покровская ц. в с. Пёстровка (1897-1912)); 2-шатровые церкви (Успенский храм в с. Красная Дубрава (1896)) и многоглавые соборы. К последним относятся Троицкие соборы в женских пензенском Троицком (1900) и Шиханском Покровском мон-ре (1893-1907). Это многоглавые соборы живописного ступенчатого силуэта с центральным объемом в виде четверика с декоративным пятиглавием, дополненным 2 шатрами над углами трапезной. В дробный декор фасада включены рустованные ширинками пилястры углов, пояса поребрика, городков, сухариков, профилированного карниза, звездчатые фронтоны наличников, опирающиеся на сложнопрофилированные колонки, пучки из 6 колонн по углам четверика, прямоугольные ниши, филенки, кокошники. Оба собора отличает нарядность и праздничность архитектуры.

Церковь Вознесения Господня (ранее Никольская) в с. Усть-Каремше. 1876 г. Фотография. 2014 г. Фото: А. П. Пятнов

Церковь Вознесения Господня (ранее Никольская) в с. Усть-Каремше. 1876 г. Фотография. 2014 г. Фото: А. П. Пятнов

Сохранились имена архитекторов, оставивших след в храмостроении П. о. в XIX в., в период эклектики: В. М. Бетюцкий, М. А. Рудкевич, А. Г. Старжинский, А. Е. Эренберг, А. С. Федотов, В. П. Семечкин, В. И. Васильев, наибольшее количество храмов было спроектировано и построено Эренбергом, в 1888-1898 гг. занимавшим должность епархиального архитектора. Предположительно ему принадлежат 180 проектов строительства и перестройки храмов, среди к-рых неск. монастырских соборов (Дворжанский. 2004. С. 38). Русско-визант. стиль кон. XIX в. в проектах Эренберга отличает монументальность, применение классицистической схемы построения фасада, минимальный узнаваемый декор (напр., Покровский собор в г. Наровчате (1893)). Но встречаются проекты, выполненные им в нарядной и праздничной версии рус. стиля, с динамичным силуэтом, шатровой звонницей над притвором, кокошниками, закомарами, сухариками, пузатыми колонками, висячими гирьками. Как, напр., проект храма для с. Назарьевка, выполненный им в том же 1893 г. В 90-х гг. XIX в. неск. объектов им было выполнено в собственно визант. стиле; напр., храм прп. Сергия Радонежского в с. Соловцовка (1896), храм во имя прмч. Андрея Критского в дер. Марьевке (1891). Их отличают такие общие черты как центричность плана с 4 притворами и мощный низкий шлемовидный купол с поясом аркад по широкому барабану.

Единственный пример архитектуры в неорус. стиле - часовня-усыпальница в с. Аргамакове, построенная в нач. XX в. для семьи купцов Шибаевых. Выполнена из мелкого зернистого гранита, квадратная в плане с полукруглой апсидой, перекрытая вспарушенным сводом на подпружных арках со световым барабанчиком. Часовня отличается высоким техническим исполнением, гармонией архитектурной формы и скупого декора в виде разрезки аккуратных швов, узких карнизов с сухариками и разбросанных в свободном порядке орнаментов и знаков. Самобытная трактовка декора напоминает старообрядческие храмы нач. XX в.

Церковное архитектурное наследие П. о. XVIII - нач. XX в. сохранилось с большими утратами. По имеющимся данным, до Революции 1917 г. на территории Пензенской губ. существовало 859 церквей (Попов. 1896. С. 9). В наст. время, без учета изменившихся территориальных границ губернии в совр. П. о. сохранились в различном виде меньше 400 храмовых зданий, из них только треть действующие или находящиеся в процессе восстановления, остальные - в руинированном состоянии, но их восстановление возможно.

Сошествие Св. Духа на апостолов. Фрагмент иконостаса в ц. Рождества Христова в с. Н. Аблязово. Сер. XVIII в. Фото: А. П. Пятнов

Сошествие Св. Духа на апостолов. Фрагмент иконостаса в ц. Рождества Христова в с. Н. Аблязово. Сер. XVIII в. Фото: А. П. Пятнов

Положение во гроб. Фрагмент иконостаса в ц. Рождества Христова в с. Н. Аблязово. Сер. XVIII в. Фото: А. П. Пятнов

Положение во гроб. Фрагмент иконостаса в ц. Рождества Христова в с. Н. Аблязово. Сер. XVIII в. Фото: А. П. Пятнов

В сев. стене летнего храма устроена небольшая ниша в виде экседры, в к-рой находится барельеф Божией Матери со скрещенными руками на груди, к Ее стопам установлено бронзовое Распятие. Ниша тонирована, скульптура раскрашена, видны утраты красочного слоя. Иконостас, поставленный в Спасо-Преображенском летнем храме, привезен из закрытого храма в с. Русская Пенделка.

В ц. Рождества Христова (освящена в 1724) в др. усадьбе Радищевых, в с. Н. Аблязово, сохранился иконостас сер. XVIII в. (датировка - Пастернак. 2013. С. 124), к-рый вместе с алтарными скульптурными композициями составляет единый ансамбль в стиле барокко. Деревянный резной иконостас украшен с использованием разных техник золочения и техники масляной живописи. Он имеет пирамидальную форму, состоит из 5 ярусов и относится к т. н. флемским иконостасам, включающим барельефную и горельефную резьбу и круглую скульптуру. В плане иконостас криволинейный, образующий выступы по сторонам от царских врат и амвона. Горизонтальное членение на всех уровнях выделяет развитой антаблемент с раскреповкой, по вертикалям всю конструкцию держат пилоны с декоративными витыми колоннами с гирляндами и ионической капителью, поставленные на пьедесталы, украшенные низко рельефной резьбой с растительным и зооморфным орнаментом. На уровне местного ряда, по обе стороны царских врат, на выступающих в пространство стоечных конструкциях горельефные фигуры сил небесных с обнаженными торсами и скрещенными крыльями, как атланты, держат верхние ярусы иконостаса. Форма царских врат образует камерное пространство с горельефной скульптурной композицией «Сошествие Святого Духа». В центре композиции, на возвышенности,- фигура Пресв. Богородицы, по обе стороны в полукружии - фигуры апостолов. Над царскими вратами - чаша для причастия в объеме и горельефное изображение голубя с распростертыми крыльями - символ Св. Духа. В верхней части 3-го яруса, на крайних осях, поставлены 2 картуша с иконами. Четвертый ярус с 2 сторон украшен горельефной резьбой гирлянд из лилий. Пятый ярус представляет собой горельефные фигуры сил небесных, поклоняющиеся Спасителю. Иконы на всех ярусах обрамляются барельефной резьбой в форме листьев аканта. Доски икон на осях имеют в плане криволинейную структуру и соотносятся с такой же структурой иконостаса. Иконы написаны в технике масляной живописи в академической манере и барочной стилистике. Скульптурные композиции соответствуют стилю барокко, они динамичны и выглядят ярким локальным цветовым пятном. Барельефная резьба покрыта золотом разных тонов, на горизонтальных и вертикальных плоскостях по золоту матового тона пущен плоский растительный орнамент из сусального золота. В алтаре над сенью прямоугольной формы на 4 витых колоннах с растительной гирляндой держится резной балдахин с ламбрекеном. В юго-зап. части летнего храма - пространственная многофигурная скульптурная композиция «Положение во гроб».

В зимнем храме на всю длину восточной стены, включая входную арку в летний храм, поставлен золоченый двухъярусный резной иконостас с барельефной и горельефной резьбой и круглой скульптурой, которая покрыта в разных техниках золочением и выполнена масляной живописью. Перед северным и южным алтарями иконостас имеет криволинейные очертания. Над аркой, ведущей в летний храм, помещена скульптурная композиция «Распятие», в к-рую симметрично включены изображения 2 разбойников на крестах.

В интерьере храма частично сохранились росписи в куполе - изображение Бога Отца в окружении архангелов. На стенах - композиции «Св. Петр, мц. Татиана и неизвестного священномученика», «Воскрешение сына Наинской вдовы». На фасадах летнего храма, на 3 осях восьмерика, помещены изображения преподобных Серафима Саровского и Сергия Радонежского и неизвестного митрополита (возможно, свт. Филарета, митр. Московского). Росписи, как и фасад храма, повреждены пулями. На центральной оси апсиды помещена икона «Рождество Христово».

К сер. XIX в. относятся росписи домовой церкви архиерейского дома Пензенской епархии (ул. Советская, бывш. Соборная). Здание построено в 1788 г. изначально для губернатора, в 1797 г. было передано в епархию для архипастырей. В кон. 90-х гг. XX в., во время ремонта его юго-вост. части, на 3-м этаже, при демонтаже была обнаружена историческая структура плана постройки домовой церкви, под штукатуркой открылась живопись. Крестовая ц. на 2-м этаже здания была устроена при еп. Саратовском и Пензенском Гаие (Такаове; возглавлял кафедру в 1799-1808). Еп. Амвросий (Морев) (возглавлял епархию в 1835-1854) перенес церковь на 3-й этаж в специальную комнату и освятил в честь Нерукотворного образа Спасителя. Стены домовой церкви были расписаны акад. И. К. Макаровым (Киевский. 1864. С. 89). 9 сент. 1851 г. еп. Амвросием освящен кафедральный Спасский собор, над созданием росписей к-рого трудились К. А. Макаров (1790-1862) с сыновьями (Пензенские губернские ведомости. 2 янв. 1852). Данные о пребывании художников Макаровых в Пензе дают основание предполагать, что роспись домовой церкви осуществлялась параллельно с работой по украшению Спасского собора, с 1848 до сент. 1851 г.

Росписи в домовой церкви располагаются в один и 2 яруса, в алтаре - в один ярус. Центральное окно вост. стены было заложено под изображение Спаса Нерукотворного (утрачено). Три изображения в алтаре представляли собой своеобразную композицию Деисусного чина, что характерно для маленьких монастырских храмов (высота центральной части храма не позволяла устанавливать иконостас в 3 яруса). На северной и южной стенах алтаря частично сохранились росписи, ритмично расположенные в вертикальных зеркалах, с изображением преподобных отцов. С зап. стороны на триумфальной арке сохранилась роспись с образами свт. Амвросия Медиоланского, св. покровителя еп. Амвросия (Морева), что косвенно подтверждает предположения о заказчике ансамбля. В центральной части храма на южной и западной стенах росписи расположены между оконными проемами в 2 яруса. Верхний ярус представляет собой разворачивающийся по горизонтали фриз с поясным изображением пророков в чередовании с серафимами. В нижнем ряду на южной и западной стенах между оконными проемами сохранились фрагменты вертикально расположенных изображений апостолов, представленных в динамике или статично. Мастер применил интересный художественный прием: если фигура святого статична, то и воздушная среда решается равномерно, а если в фигуре прослеживается динамика, то и золотистый свет образует облачную воздушную среду, сквозь к-рую прорывается фигура святого. Этот прием виден на хорошо сохранившемся изображении ап. Андрея Первозванного.

На сев. стене между 2 дверными проемами расположена большая многофигурная композиция, по высоте она прерывает фризовую ленту верхнего яруса. В росписи отображен сюжет Богоявления в момент крещения Иисуса Христа. Роспись сохранилась частично. В центре композиции на 2-м плане в направлении к Спасителю изображен св. Иоанн Креститель. Несмотря на сложный ракурс и динамику движения, фигура вписывается в устойчивую форму треугольника и вносит в композицию определенное равновесие. Фигура Христа поставлена на диагонали правого угла к центру композиции и олицетворяет грядущее время. Св. Иоанн Креститель изображен в короткой власянице, как на картине А. А. Иванова (1806-1858). Учитывая предполагаемую дату создания живописи (1848-1851, возвращение А. А. Иванова в Россию состоялось в 1858), увидеть образ св. Иоанна Крестителя в короткой власянице Макаров мог только на эскизах, к-рые выставлялись в АХ. На 1-м плане композиции художник иллюстрирует текст псалма о том, что перед лицом Господа «море увидело и побежало; Иордан обратился назад» (Пс 113. 3), используя мифологические образы, характерные для исторического жанра академической школы. Море аллегорически изображено в виде женщины с поднятыми руками, застывшей в движении, наготу ее прикрывает служанка. Иордан передается в образе мужчины, к-рый в беге обращается вспять и падает ниц. Несмотря на то что по художественной форме все образы ансамбля решены разнохарактерно, в росписях присутствует общая цельность в восприятии пространства, достигнутая благодаря ритму расположения отдельных изображений и объединению их единым колоритом фона, преобразованным в золотистую световоздушную среду. Для росписи была выбрана техника масляной живописи с колерной техникой нанесения красочного слоя, к-рая позволяла выполнять работу быстро и в любое время года. Характерные для монастырских росписей приемы расположения изображений в один и 2 яруса были продиктованы духовным саном заказчика и типом гражданской архитектуры архиерейского дома, построенного изначально для проживания губернатора. Надписи выполнены гражданским каллиграфическим прописным шрифтом, с характерной для кириллицы буквой Ъ (ятъ), а не полууставным шрифтом по церковным канонам. Это подтверждает, что заказ написания фресок в домовой церкви не носил офиц. характера. О том же свидетельствует многофигурная композиция, выполненная молодым художником не по канонам церковной живописи. Он строит композицию как в станковой картине, что проявилось в приемах изображения пространства. Такие художественные приемы, как динамика движения и преобразование золотого фона в световоздушную среду, сближают росписи с эстетикой романтизма. Портретная живопись Макарова, выполненная им в ранний период творчества, обращение к стилевым приемам романтизма, не характерным для канонов провинциальной церковной монументальной живописи XIX в., придают домовой церкви пензенского архиерейского дома особую художественную ценность.

К нач. XX в. относятся монументальные росписи Пантелеимоновской ц. при Киселёвской богадельне. Здание возведено по проекту М. А. Рудкевича (1846-1914) в стиле неоготики и освящено 9 июня 1882 г. еп. Антонием II (Николаевским). Домовая церковь в 2 этажа находится в сев. части здания и имеет кроме престола целителя вмч. Пантелеимона престол в честь равноапостольных Кирилла и Мефодия. На зап. стене в верхней части храма, на хорах, роспись, сохранившаяся в состоянии подмалевки с частичной цветовой прорисовкой, вписана в форму люнета. На центральной оси фронтально к зрителю изображен Спаситель, в правой части - ангел со скрещенными на груди руками, справа внизу - коленопреклоненная жен. фигура с простертыми к Спасителю руками, за ней просматривается еще одна жен. фигура. Справа от Спасителя - Гроб Господень в виде часовни с 2-скатной кровлей, фронтоном, украшенным орнаментом, и открытым порталом прямоугольной формы. Перед порталом часовни изображен куст шиповника - один из символов тернового венца Иисуса Христа. На переднем плане изображения представлены цветущие ирисы, олицетворяющие, как и лилии, чистоту Пресв. Богородицы, а также ее печаль и страдания. Динамично и многопланово изображенные ирисы создают иллюзию глубины пространства росписи и одновременно подчеркивают монументальность и статичность фигур, расположенных на 2-м плане в иерархической пирамиде. Композиция восходит к росписи М. В. Нестерова - запрестольному образу «Воскресение Христово» Князь-Владимирского собора в Киеве, над эскизами к-рого мастер работал в 1890 г. (Гусакова В. 2008. С. 92-93). Однако заметен ряд отличий, напр., в композиции в Пантелеимоновской ц. 2 жен. фигуры, одна из к-рых, на 1-м плане, коленопреклоненная, с простертыми руками к Спасителю. В визант. иконографии с кон. XII до XIV в. встречается особый иконографический тип, соединивший сцены явления Христа женам-мироносицам «Радуйся!» (из Мф 28. 9) и явления Христа св. Марии Магдалине «Не прикасайся ко мне!» (из Ин 20. 16-17), возрожденный М. А. Врубелем в 1887 г. в акварельном эскизе «Воскресение» для росписи Владимирского собора в Киеве. В эскизе ярко выделяется орнамент, как одна из форм символизма в рус. модерне. В росписях Пантелеимоновской ц. композицию окружает стилизованный лубочный растительный орнамент с гибкими плавными формами. Эстетика лубка возрождается в нач. XX в. в неорус. направлении, развивавшемся внутри рус. школ стиля модерн. Авторство провинциального художника не установлено, но памятник имеет художественную ценность своей принадлежностью к культурным и стилевым тенденциям России нач. XX в., для к-рых характерно создание нового национального искусства через подражание древнерус. образцам, уход от реалистично решенных образов и от визант. направления.